Читать книгу - "Любовь с джетлагом - Мария Лиховид"

терапия – это поступательное движение только вверх, без срывов. Но это больше похоже на синусоиду, нижняя точка которой постепенно поднимается, а верхняя, наоборот, снижается, приводя психику в адекватное состояние.

Психолог в ответ на мамины опасения только улыбнулась:

– Передайте маме, что лечение идет по графику и всё в порядке. Но я запрещаю вам проверять его соцсети. Иначе наша работа затянется, а ваше состояние не улучшится.

К тому моменту общий эмоциональный фон выравнивался, я всё реже пила успокоительные, если сама не создавала поводов. Пришло понимание, что выздоровление зависит и от моих действий тоже, а не только от еженедельных сессий с психологом.

В Москву, наконец, пришла весна. Рассеивалась серая зимняя облачность, солнце пригревало, голубое небо радовало глаз своей бесконечностью и успокаивало. Любые беды проще пережить, если над головой светит солнце. Выйдя в обед в магазин, я почувствовала, как губы сложились в легкой улыбке. Мышцы даже отвыкли от такого. Спустя полгода я еле-еле научилась улыбаться и чувствовать что-то ещё кроме саднящей боли в душе. Наконец, выбралась из темной ямы, и хоть не было никаких сил, точно не хотела обратно. О новых отношениях не могло быть и речи. Я по-прежнему сомневалась, что смогу снова так полюбить, довериться и испытать не просто взаимность, но и волшебное чувство, когда двое врастают друг в друга душой. И злилась, что Матвей таких сложностей не испытывал.

Даже спросила психолога, будет ли он счастлив. Мне хотелось получить подтверждение профессионала, что он будет страдать. Не из чувства мести, а от стремления к больному чувству справедливости из-за уязвленного самолюбия. Я не могла простить, как быстро мне нашли замену. Не могла понять, как можно любить одну девушку, а спать с другой. Я ненавидела его за то, что мое «достижение» – снова начать улыбаться, а он уже и думать про меня забыл.

– Маша, честно, я не знаю. Но из того, что вы рассказали про него, а именно то, что он вступает в новые отношения через пару месяцев после окончания предыдущих, говорит о том, что он, судя по всему, не умеет находиться один. Мой профессиональный опыт подсказывает, что вряд ли ему удастся построить хорошую и доверительную связь с кем бы то ни было. Чтобы начать здоровые отношения, нужно отгоревать по старым. Все люди по-разному проходят этот этап, но он в него даже не вступает – тут же бросается на поиск новых.

– Разве это любовь, затыкать дыры в душе другими? И ведет ли это к счастью?

– Не ведет, – её ответ меня полностью удовлетворил.

Раздел 7. Жили они долго и счастливо. Но отдельно друг от друга.

Через два с половиной месяца еженедельных сессий у психолога мое психоэмоциональное состояние стабилизировалось. Настолько, что даже задумалась съехать от родителей в самостоятельную жизнь. Психолог отпустила меня на лето, запретив искать о Матвее и его девушке какую-либо информацию. В противном случае откат к прежним состояниям неизбежен. Они и так были, но поиск новостей свел бы на нет всю нашу работу. Слезы по поводу и без прекратились, но упоминание его имени, Apple, Coldplay, Флориды или аромат его парфюма, который слышался от прохожих мужчин, нарушали хрупкое эмоциональное равновесие. Каждый раз, когда внешний мир подсовывал воспоминания и тревожил душу, я делала глубокий вдох, и повторяла как мантру, что всё будет хорошо. Такая простая фраза, которая кажется плоской и банальной, но когда находишься на дне, только концентрат надежды в этих трех словах помогает держаться.

Боль предательства не отменяла того, что я скучала. В отпуске в Черногории тоска по нему и осознание пустоты в душе ощущалось особенно остро. Начиная от клипа Coldplay, который играл на музыкальном канале, и заканчивая яркими средиземноморскими красками – он был бы первым, с кем я поделилась фотографиями прекрасного вида на Которский залив. Не получалось не думать, что могла быть в другом полушарии с ним, если бы всё сложилось иначе.

Я так скучала, что однажды выдержка изменила мне, и я написала сообщение с ранее неизвестного для него номера. Не надеялась на ответ, но и держать в себе чувства не могла. В очередной раз попросив прощения за все неприятные эмоции и опасные для его карьеры ситуации, которой произошли из-за меня, призналась в своих чувствах, которые не изменились, хотя с момента нашего последнего разговора прошло восемь месяцев. Как и ожидалось, он не ответил. Но я не могла не написать, хотя ходила вокруг телефона пару дней, уговаривая себя не делать глупостей. Но где-то между ребер свербело, что это нужно сделать.

Вернувшись в Москву через неделю, я обнаружила, что он наконец-то удалил со своего айфона общие папки с фотографиями, которыми мы обменивались год назад. Всё это время я задавалась вопросом, почему папки доступны. Он удалил всё, что имело ко мне отношение, заблокировал в самых популярных соцсетях, но оставил в телефоне снимки, которые я ему отправляла? Если его любовь сменилась на ненависть, он не мог забыть удалить и их тоже, ведь он видел эту папку каждый раз, открывая фотографии на телефоне. Не могла предположить, что стало причиной для такого запоздалого действия. Психолог запретила мне искать любую информацию о нём, но, как и с смс-кой в Черногории, что-то двигало мной против моей воли. Через час простой поиск по имени ответил на мои вопросы: накануне он женился. Спустя ровно год с того момента, как признался мне в любви и застрял в Париже, он надел кольцо на безымянной палец руки другой.

Я провела рабочий день в рыданиях, хоть и удалось прийти в себя самостоятельно. Это было как в кино: сообщение с извинениями и словами любви от бывшей он получил за считанные дни до свадьбы. Накануне бракосочетания удалил последнее напоминание обо мне из телефона.

Подруга зашла на его страницу в соцсети и, хоть платье и поза хорошо скрывали детали, сомнений не было: невеста беременна. Осенью у них родилась дочь. За месяц до её рождения Матвей удалил мой номер. Уже будучи женатым и готовясь к отцовству, у него оставались последние ниточки ко мне, которые он отрезал.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как делать то же самое. Хотя всё ещё было больно. Из-за такого грубого разрыва, отсутствия объяснений и ощущения, что его жена заняла моё место. Ей просто повезло, она была рядом, а незапланированная беременность так и вовсе подвела черту – никогда бы Матвей не ушел от женщины, которая носит под сердцем его ребёнка.

Спустя год после нашего разрыва он стал мужем и будущим отцом. Я же же смогла впервые сходить на свидание. Из этой истории ничего не вышло, но роман длиной в несколько недель не мог конкурировать по значимости с чувствами к Матвею. Они никуда не делись: он приснился мне в первую же ночь, которую я провела в новой квартире, съехав от родителей. Во сне я убеждала его маму позволить нам быть вместе:

– Неужели вы не видите, что со мной он счастливее? Ладно, я вам не нравлюсь, но на сына-то своего посмотрите!

Тем не менее, жизнь продолжалась. То чувство в аэропорту Орландо оказалось не пророчеством, но интуицией: я действительно больше никогда его не увижу.

И я не знала, что делать дальше со своей жизнью, к чему стремиться.

В своей сфере я достигла стеклянного потолка, чтобы идти в новое не хватало знаний и навыков. Необходимость получения нового образования была очевидна, но идей не было. Волею случая я сделала выбор в пользу спортивного менеджмента и маркетинга, ведь спорт всегда меня привлекал. Родители, услышав о моём решении, облегченно выдохнули: ко мне вернулась жажда жизни и какой-то деятельности.

Через год, окончив учебу, съездила снова в Америку и на каждой улице Нью-Йорка вспоминала о Матвее. Боли уже не было, но он всё ещё оставался в моих мыслях и в моем сердце. Способность снова увлекаться мужчинами появилась спустя два года, а Матвей давно жил в картинке счастливой семейной жизни, к которой так стремился. Он получил всё, чего хотел: работу, жену, дочку и БМВ. Был ли он счастлив? На редких фото, которые